Неженская профессия?

Портретный очерк девушки-кардиохирурга, Наталии Ничай

У меня в семье династия инженеров-строителей. Я единственная работаю в медицинской сфере. Почему я стала хирургом - очень сложный вопрос. Как говорит один мой знакомый - наверное, в голове что-то сломалось. Не должна красивая девушка идти в такую профессию.

Меня часто спрашивают, сколько мне лет. И если не напрямую у меня, то у кардиологов моих обязательно уточнят. Я уже привыкла к этим вопросам. Может быть, это даже комплимент.

Иногда ко мне относятся с долей сомнения. Я смотрю ребенка, рассказываю про порок сердца, что планируется выполнить, и в начале разговора чувствуется неуверенность родителей. Но в большинстве случаев к концу беседы я ощущаю, что рождается доверие. 

Помню, переживала, что выбрала педиатрический факультет, а не лечебный. Потому что сложился стереотип: лечебный факультет престижней. Но я нисколько не пожалела, что работаю с детьми. Ребенок - как раскрытая книга. Он может и не говорит тебе ничего - только плачет или улыбается, но он никогда не врет. Если ему плохо, это всегда видно, он не придумывает себе нелепые симптомы, которые подглядел у соседа, он не давит на жалость, и, наоборот, не преуменьшает ничего. 

В институте из всех разделов, которые мы проходили, больше всего мне нравилось изучать сердечно-сосудистую систему. А почему хирургия - думаю, потому что сразу видишь результат. Терапия иногда затягивается на месяцы, иногда на годы. Все-таки в хирургии результат приходит раньше. Плюс к этому, врожденные пороки сердца очень интересны. 

Я 7 лет работаю в отделении, и постоянно сталкиваюсь с чем-то новым. И приятно, когда ты разбираешься в ситуации, понимаешь, почему и как это происходит. А главное - что нужно исправить, чтобы сердце работало хорошо.

У нас команда молодых хирургов, которые еще и активно занимаются наукой. Сейчас мы работаем над решением проблемы кальцификации клапана. Любые искусственные клапаны, которые имплантируются детям, быстро выходят из строя. Дети активно растут, у них интенсивный кальциевый обмен, соли кальция легко откладываются в чужеродной ткани, створки клапана перестают работать как нужно.  Чтобы избежать частых повторных операций у детей, мы разрабатываем кондуит с повышенной резистентностью к кальцификации. У нас есть интересные идеи и уже первые результаты. Мы эти результаты представили на Европейском съезде кардиоторакальных хирургов, который проходил в Вене в 2017 году. Наши идеи оценили.

Я люблю ходить в операционную, но и наука тоже для меня очень интересна и важна. В данный момент наукой мы занимаемся, так скажем, в свободное время. Очень часто оно остается только на выходных и по вечерам. Конечно, это занимает много личного времени. Но мне это нравится. Зато я практически не готовлю (смеется).

На домашние дела остается очень мало времени, мне его не хватает. Но тратить меньше на работу я не могу. Мой муж тоже врач. Он отлично знает, чем занимаюсь я. Я отлично понимаю, чем занимается он. Каждый из нас знает, насколько важна для него эта работа. 

Поэтому если дома нет меня и нет еды, ему будет нетрудно что-то приготовить самому. Мне с ним в этом плане повезло.

Вообще мне с ним очень повезло.

Я считаю, что врач всегда должен выглядеть хорошо, ухоженно, потому что это лицо клиники. Когда врач выглядит неопрятно, в халате не по размеру, это уменьшает доверие пациента. 

Повседневную одежду мы носим с работы до дома и все, и иногда мне... грустненько. У меня есть такие красивые платья, а я в них хожу только по 20 минут в день. Но мне комфортно в хирургическом костюме, в халате. Люблю выбирать медицинскую одежду, особенно если она стильная и хорошо сидит. Мне кажется, это подчеркивает статус врача. Если бы ко мне пришел врач, который выглядит неопрятно, я бы засомневалась в нем, как профессионале. Если он так относится к себе, как же он относится к другим? 

Я не выгляжу на свои годы, поэтому для меня это особенно важно. Если я приду в костюме, который будет на мне висеть, пациенты скажут: «чья это девочка и где её родители?» (смеется).

Волосы нужно убирать, а они у меня очень непослушные, и даже под шапочкой все равно могут попытаться вылезти. И по нашему эпид.режиму запрещено покрытие на ногтях, но...  я отрываюсь в отпуске. В отпуске я могу себе все это позволить.

Отдыхать мы с мужем ездим вместе. Недавно мы оба получили сертификаты дайверов. Нельзя сказать, что мы всерьез этим занимаемся, но, когда собираемся на море, выбираем места, где есть дайвинг. 

Моим хобби, наверное, можно назвать изучение английского. К сожалению, и на него мне не всегда хватает времени. Но это важно для нашей работы. Большое количество новой информации поступает из зарубежных статей и учебников. Язык пригождается, во время конференций, при общении с коллегами из других стран.

Обмен опытом - это очень важно для врача. Кроме того, мы стали активно публиковаться в иностранных журналах, европейских и даже американских. Сейчас у нас собралась команда молодых хирургов, которые активно занимаются и наукой, и клинической деятельностью. 

Если бы меня спросили, чем я хочу заниматься больше, я бы ничего не стала менять. Не отказалась бы от клинической практики. Я не могу сказать, что хирург - это совсем не женская профессия. Может быть, в отделении врожденных пороков сердца, с детьми, все-таки должны работать женщины. Они больше их чувствуют.